Мир инноваций. Кто его акторы?
Насколько влиятельны научные организации как акторы инновационных систем в странах Европы и в России, обсудили участники международного семинара «Государственные научные организации. Взаимодействие науки и реального сектора экономики», организованного 18—19 июля 2013 года Лабораторией экономики инноваций ИСИЭЗ НИУ ВШЭ.
Насколько влиятельны научные организации как акторы инновационных систем в странах Европы и в России, обсудили участники международного семинара «Государственные научные организации. Взаимодействие науки и реального сектора экономики», организованного 18—19 июля 2013 года Лабораторией экономики инноваций ИСИЭЗ НИУ ВШЭ.
Для экспертов, причастных к формированию и реализации научно-технической политики, крайне важно «сверять» представления о механизмах инновационной системы и характере взаимодействия между ее участниками. Инновационные процессы все более дифференцируются по странам и секторам, что, в свою очередь, приводит к росту разнообразия взаимосвязей между наукой (представленной научными организациями и университетами), бизнесом и государством. К обсуждению этого широкого круга вопросов сотрудники Лаборатории экономики инноваций ИСИЭЗ НИУ ВШЭ пригласили коллег из Университета Манчестера и Университета Брайтона (Великобритания), Университета Твенте (Нидерланды) и Национального исследовательского совета Италии.
Концентрация инноваций
Тематика, предложенная к рассмотрению на семинаре, имеет особую актуальность для нашей страны в свете масштабных институциональных преобразований, связанных с изменением ролей научных организаций и университетов, подчеркнул первый проректор НИУ ВШЭ, директор ИСИЭЗ Леонид Гохберг во вступительном слове. До недавнего времени университеты были минимально вовлечены в научную деятельность, тогда как в формируемой модели инновационной системы им отводится, по сути, ключевая роль, и на активизацию их исследовательской функции направляются значительные организационные и финансовые ресурсы.
 |
| Ян Майлз |
В условиях растущих формальных связей научного сообщества с компаниями по-прежнему нет четкого механизма измерения эффективности исследовательских центров, полагает руководитель Лаборатории экономики инноваций Ян Майлз (Ian Miles), отсутствует консенсус по этому поводу в экспертном сообществе, оценивающем эффективность организаций, как правило, в терминах библиометрических индикаторов. Представляя эволюцию исследовательской повестки в рассматриваемой области, ученый констатировал, что на сегодняшний день научные организации можно считать одним из наименее изученных элементов инновационных систем.
Докладчик заострил внимание и на применении так называемой линейной модели инноваций, сформированной еще на ранних этапах развития теории, но до сих пор не исчезнувшей из поля зрения. Демаркация различных этапов инновационной активности и упорядочивание их в линейной связи — фундаментальные исследования, затем прикладные, разработка технологий, коммерциализация (инновации) — стала важным элементом представления о связи науки и реального сектора. Вместе с тем линейная модель оставляет много вопросов по поводу того, где конкретно локализованы те или иные этапы инновационного цикла. Например, согласно распространенным в странах Запада взглядам, фундаментальные исследования локализуются в университетах, прикладные — в научных организациях, а разработка технологий — прерогатива индустрии. Эмпирические исследования показали, что при различных стратегиях инновационной деятельности варьируется как состав этих этапов, так и порядок их осуществления. И само разделение на описанные этапы уже не столь явное. Так, на границе между фундаментальными и прикладными возникают стратегические исследования в интересах компаний и правительств. Прикладные тематики и разработку новых технологий объединяют «живые лаборатории» (living labs), в которых реальный мир используется для тестирования гипотез. Грань между технологиями и непосредственным их приложением стирает феномен пользовательских инноваций.
Завершил свое выступление Ян Майлз рядом открытых вопросов, в частности: «Как меняются роль и взаимосвязи научных организаций? Управляем ли этот процесс? Насколько можно измерять и оценивать эти связи и их изменения?»
О месте научных организаций в инновационных системах европейских стран рассказал профессор голландского Университета Твенте, директор компании Technopolis Ltd (Великобритания) Эрик Арнольд (Erik Arnold). Такие организации, по его словам, зачастую воспринимаются как своего рода посредники в трансформации фундаментальных знаний, полученных в университетах, в коммерциализуемые прикладные результаты.
Уделив особое внимание финансированию научных организаций, докладчик охарактеризовал четыре источника средств: контракты с пользователями (промышленность, государство), конкурсное финансирование (программы национального и международного уровня), стратегические или «административные» исследования (для поддержки принятия решений и совершенствования регулирования), базовое финансирование (бюджеты на науку, платформы). Баланс между этими компонентами в совокупном бюджете организации в конечном счете и определяет ее специфику и роль в инновационной системе. В зависимости от функций и целей деятельности научные организации в странах Европы можно отнести к трем классам:
 |
| Эрик Арнольд и Марио Коччиа |
1) Научно-исследовательские институты, которые вовлечены в сходные с университетами виды исследований. Они формируют большую часть бюджета за счет базового и грантового финансирования. Примеры: Общество Макса Планка (Германия), Национальный центр научных исследований (CNRS, Франция) и институты национальных академий наук.
2) Правительственные лаборатории (как правило, находящиеся в собственности государства), которые обеспечивают госаппарат экспертизой в релевантных областях. Финансируются в основном министерствами-заказчиками. Примеры: институты в области ядерных исследований, изучения морей и океанов и др., совмещающие прикладные исследования с более фундаментальными работами.
3) Научно-технологические организации, нередко возникающие из лабораторий, занятых тестированием и разработкой продуктов и процессов для промышленности, а затем перешедших к исследованиям в интересах конкретных пользователей либо с целью решения определенных научных проблем для блага общества. Финансируются, как правило, на конкурсной основе. Примеры: Фраунгоферовское общество в Германии, Центр технических исследований VTT в Финляндии, Организация прикладных научных исследований (TNO) в Голландии.
В европейской практике обозначился ярко выраженный интерес к такому типу научных организаций, как центры компетенций. Их финансируют обычно три партнера — компания, университет и государственное ведомство.
В последнее время в европейской практике обозначился ярко выраженный интерес к такому типу научных организаций, как центры компетенций. Их финансируют обычно три партнера — компания, университет и государственное ведомство. В числе задач, решаемых такими центрами: проведение высококачественных исследований по тематикам более фундаментальным, чем в рамках обычных соглашений о кооперации науки и бизнеса; подготовка профессиональных научных кадров с навыками работы в реальном секторе; развитие исследовательского процесса в соответствующем секторе экономики (продвижение моделей открытых инноваций, повышение интереса к совместным проектам среди компаний и академических структур); и содействие инновационной деятельности. Их проекты часто носят междисциплинарный и проблемно-ориентированный характер, что стимулирует горизонтальные связи между различными группами акторов.
В качестве иллюстрации Эрик Арнольд привел результаты оценки практики кооперации шведских компаний с различными научными организациями и университетами. Первые рассматриваются как центры концентрации ресурсов и компетенций, и их услуги востребованы ввиду таких преимуществ, как способность профессионально управлять интеллектуальной собственностью, наличие опыта работы с предприятиями и процедур управления проектами, меньший фокус на публикациях, возможности привлечения при необходимости дополнительной научной экспертизы. С университетами же связывается способность производить высококвалифицированные кадры, вести фундаментальные исследования (в том числе на доконкурентной стадии), получать дополнительное финансирование от государства.
О том, как могут организации, ведущие исследования в области общественных наук, повысить свой прикладной характер и востребованность не только в академической среде, но и непосредственно в бизнесе или государственном управлении, рассказал Говард Раш (Howard Rush), профессор инновационного менеджмента и один из основателей Центра исследований менеджмента инноваций (Centre for Research in Innovation Management, CENTRIM) в Университете Брайтона (The University of Brighton, Великобритания), на примере трех проектов своего центра.
Первый из них — «Инновационные центры сложных продуктовых систем» (Complex Product Systems Innovation Centers, CoPS) — реализовывался в течение десяти лет и был посвящен изучению процесса разработки и создания продуктов и систем, для которых характерно штучное производство ввиду их сложности, высокотехнологичности и интенсивного использования программного обеспечения. В случае создания подобных благ, инновационный цикл отличается нелинейностью и потребностью в нестандартных подходах к управлению, нередко требует кооперации нескольких компаний на различных стадиях. Помимо значительного объема академического знания, полученного за срок реализации проекта, было зафиксировано его влияние на инновационную политику, что подтверждает включение результатов исследования в магистерские программы в различных странах.
Задачей проекта Profitnet, реализованного по просьбе органов власти графства Сассекс, стало изучение процесса создания малыми и средними предприятиями региона сетей, обеспечивающих обмен знаниями, и обучение лиц, отвечавших за принятие решений в своих организациях, работе в таких сетях, а также взаимодействию с представителями других фирм для обмена мнениями и опытом. В рамках проекта была разработана обучающая программа, впоследствии введенная на региональном уровне. Индикатором ее успешности стало существенное улучшение финансовых показателей вовлеченных организаций по сравнению со средними по региону значениями.
Основой третьего кейса — двухдневного курса «Управление инновациями» (Managing Innovations) — стала докторская диссертация, посвященная изучению поведения и организационных рутин успешных инновационных компаний. В настоящее время по этому курсу прошли обучение сотрудники различных организаций в 17 странах. Его востребованность также подтверждается ростом числа сертифицированных тренеров, желающих по нему преподавать.
Российский опыт кооперации научных организаций с реальным сектором был в различных ракурсах проанализирован в презентациях специалистов ИСИЭЗ.
Старший научный сотрудник Лаборатории экономики инноваций НИУ ВШЭ Станислав Заиченко представил доклад о деятельности отечественных государственных научных организаций, включавший три части: ретроспективный обзор процессов в российской науке, операционализация понятия «государственные научные организации» и сравнительный анализ государственного и негосударственного сегментов в отечественной научной системе.
Эксперт отметил преемственность современных научных организаций в отношении советской модели науки и технологий. Согласно статистике, большинство научных организаций сохраняют облик «отраслевых институтов», изолированных от высшего образования и реального сектора экономики; основным источником финансирования ИиР остаются государственные средства.
Как показывают международные исследования, во многих странах госсектор науки охватывает лишь часть государственных научных организаций, в то время как целый сегмент институтов, находящихся в госсобственности или финансируемых преимущественно за счет бюджета, по определению, относится к предпринимательскому сектору. Поэтому при определении категории государственной науки (до сих пор не формализованной, по словам докладчика) важно опираться на статистику, которая позволяет анализировать организации с точки зрения форм собственности, источников финансирования, направлений выполняемых работ, статуса научных работников и пр.
Станислав Заиченко сравнил государственные и негосударственные научные организации по широкому спектру количественных показателей, исключив из выборки вузовский и академический секторы (по аналогии с «научно-технологическими организациями» в международной практике), и выбрав контрольным критерием наличие деятельности по передаче научно-технических результатов в реальный сектор экономики. Оказалось, что государственные научные организации в России выполняют функцию производства «общественного блага» в направлениях биологических, медицинских и сельскохозяйственных наук, а также в области фундаментальных и прикладных исследований (в отличие от разработок). Активность по передаче технологий в реальный сектор у государственных и негосударственных научных организаций выражена в одинаковой степени, но проявляется по-разному. Вероятность трансфера повышается при наращивании доли негосударственных источников финансирования затрат на ИиР, более интенсивном предоставлении услуг научной информации и внедрении формализованной стратегии развития организации с четко обозначенным приоритетом по поводу кооперации с реальным сектором.
Эмпирические характеристики взаимодействия научных организаций и предприятий представил в докладе «Российская промышленность: режимы ИиР и связи с государственным сектором науки» научный сотрудник Лаборатории экономики инноваций НИУ ВШЭ Виталий Рудь. Используя эконометрическую модель дискретного последовательного выбора, исследователь проанализировал, как размер предприятий, форма собственности, сектор экономики и региональная специфика влияют на их вовлечение в ИиР и на вероятность кооперации с внешними исполнителями.
ИиР — дорогостоящая и сложная стратегия реализации инноваций, свойственная крупным и богатым компаниям, преимущественно с госучастием.
Интенсивность вложений в науку существенно зависит от размера предприятия, но также от выбранной стратегии сотрудничества: наиболее затратна полноценная научная кооперация, сопровождающаяся как внутренними ИиР, так и контрактами со сторонними организациями. С наименьшими затратами связана стратегия полного аутсорсинга ИиР, при этом остается вопрос о качестве результирующих инноваций. Исследование показало, что ИиР — дорогостоящая и сложная стратегия реализации инноваций, свойственная крупным и богатым компаниям, преимущественно с госучастием. Компании иностранной либо смешанной иностранной собственности гораздо менее склонны к проведению ИиР в России. В случае же начала ИиР такие компании инвестируют значительно активнее типичных российских частных и государственных предприятий, и большая часть этих средств тратится на аутсорсинг у зарубежных научных организаций.
На вероятность интеграции с российской наукой ключевое влияние оказывает секторальная специфика. Наиболее результативны установившиеся связи в нефтехимии, производстве кокса и ядерного топлива. Следом идут медтехника, точное машиностроение, а также химическая промышленность в целом. Полностью зависят от притока технологий со стороны поставщиков оборудования предприятия деревообработки и ряда секторов легкой промышленности.
Согласно оценкам предприятий, сильнее всего препятствуют кооперации недостаток собственных финансовых средств и высокие экономические риски; чуть менее влияют недостаточная готовность научно-технических результатов к внедрению, нехватка квалифицированных инженеров на предприятии и наличие более конкурентоспособных зарубежных разработок.
 |
| Станислав Заиченко и Томас Тернер |
Секторальные различия в части создания и передачи технологий российскими научными организациями проанализировал Томас Тернер (Thomas Thurner), ведущий научный сотрудник Лаборатории экономики инноваций НИУ ВШЭ. Сосредоточившись главным образом на сельском хозяйстве, добывающей промышленности и обрабатывающих производствах, автор сгруппировал предприятия по интенсивности затрат на ИиР и выделил среди них низко-, средне- и высокотехнологичные секторы. (Он опирался при этом на концепцию секторных инновационных систем, в рамках которых научные организации выполняют как минимум две функции – создания и распространения нового знания.) Определяющее значение, как оказалось, имел совокупный уровень экономического благосостояния компаний — реципиентов технологий. В целом докладчик констатировал существенную секторальную специфику поведения российских научных организаций.
Научный сотрудник Лаборатории экономики инноваций НИУ ВШЭ Константин Фурсов сфокусировал свое выступление на вопросах статистического измерения результативности научно-технической деятельности на уровне страны и отдельной организации. В отличие от достаточно хорошо формализованной процедуры оценки ресурсного потенциала науки, измерение продукта ИиР зачастую опирается на авторские подходы и вызывает серьезные дискуссии, например, по поводу определения границ научной деятельности в экономических терминах и выбора соответствующих индикаторов, характеризующих различные ее виды.
Для измерения доступны такие результаты деятельности ученых: 1) научные публикации, 2) патенты и 3) технологии. Библиометрические индикаторы позволяют оценить не только «заметность» науки той или иной страны, но рассмотреть ее научную специализацию, уровень интернационализации и признания. Показатели патентной активности характеризуют прежде всего уровень изобретательской активности. Требующий принципиально иного подхода анализ разработки и использования технологий проводится в рамках регулярных статистических наблюдений и упирается в определение понятия «технология» и построение перечня технологических направлений.
Константин проиллюстрировал тезисы презентации на примере исследования факторов эффективности деятельности научных коллективов, проведенного экспертами ИСИЭЗ НИУ ВШЭ. Они пришли к выводу о том, что при ее оценивании важно учитывать не только экономические, но и социальные факторы развития науки, поскольку коллективные агенты научного производства (лаборатории, центры, институты) способны к спонтанной социальной самоорганизации в зависимости от стиля менеджмента, ресурсной обеспеченности и факторов внешней среды.
Оценить эффект науки
Вопросам измерения эффективности деятельности научных организаций, характеристик их производительности и результативности был целиком посвящен второй день семинара.
Марио Коччиа (Mario Cocchia), научный сотрудник Института экономических исследований в корпоративном секторе и сфере развития (Institute for Economic Research on Firms and Growth, СERIS CNR) Национального совета по исследованиям Италии, объединяющего государственные научные институты этой страны, рассказал о комплексе мер по измерению эффективности их деятельности и попытках по его итогам реформировать эти институты с целью усилить их технологическую кооперацию с промышленностью.
В конце 1990-х гг. Национальный совет по исследованиям Италии провел первый этап оценивания своих организаций. На тот момент на попечении государства находилась основная часть относящихся к нему институтов, и лишь четверть из них получали средства на ИиР из негосударственных источников. Проведя специальное обследование, эксперты пришли к выводу, что налаживание эффективных связей с реальным сектором и реализацию крупных проектов по созданию и передаче технологий затрудняет малый размер научных организаций (лабораторий).
В ходе последующей реформы научные организации в процессе слияния были укрупнены, отдельные утратившие свой профиль лаборатории — ликвидированы. Созданная структура приобрела выраженный вертикальный характер: более крупные единицы (институты) получили административные функции в отношении децентрализованных организаций, сформированных путем объединения более мелких единиц (лабораторий и центров). В то же время все научные работники сохранили свои места, поскольку оценка эффективности отдельных ученых блокировалась профсоюзом как акт дискриминации, а увольнение сотрудника государственной научной организации (имеющего в Италии статус госслужащего) весьма затруднительно.
Как показало дальнейшее развитие ситуации, реформы 1999 года не повлияли на результативность системы государственных научных организаций, и поэтому четырьмя годами позже были предприняты очередные преобразования, имевшие четкую цель стимулировать технологическую кооперацию институтов с предприятиями реального сектора. Созданная ранее вертикальная структура управления была дополнена «матричной» проектно-ориентированной системой.
В целях анализа последствий проводимых реформ начиная с 2004 г. на регулярной основе проводятся комплексные мониторинговые обследования институтов Национального совета по исследованиям. Таким образом в рамках описанной выше модели были выявлены очевидные признаки ухудшения управляемости деятельности институтов (особенно — децентрализованных структур). Затраты на содержание организаций и административные расходы повысились при сокращении расходов на ИиР; снизилась интенсивность передачи технологий предприятиям. В результате преобразований лишь четверть институтов сумели переориентироваться на взаимодействие с бизнесом и восполнение дефицита средств на ИиР за счет негосударственных источников.
В ходе обсуждения презентации было отмечено, что реформа нанесла тройной удар по деятельности институтов: во-первых, все неэффективные исследователи сохранили свои места без каких-либо стимулов к повышению результативности; во-вторых, реорганизация разрушила годами складывавшиеся исследовательские команды; наконец, управление более крупными структурами стало более бюрократизированным и менее гибким: например, институты утратили возможность самостоятельно координировать собственные проекты трансфера технологий (эта функция была передана проектным администрациям).
Профессор Говард Раш в своем втором выступлении уделил внимание стратегическому бенчмаркингу. В рамках данного подхода к оценке эффективности предприятий осуществляется выявление и сравнение выигрышных стратегий и траекторий развития успешных компаний, а также сопоставление организаций по показателям эффективности с опорой на максимально полную информацию относительно качества продукции и организации производственных процессов на лидирующих в той или иной отрасли предприятиях. Говард Раш проиллюстрировал применение данного подхода для оценивания государственных исследовательских организаций на примере трех бенчмаркинговых исследований разных лет, проведенных им вместе с коллегами по заказу Европейской комиссии, правительств Великобритании и Венесуэлы. Докладчик определил роль объектов анализа в национальной инновационной системе, описал процесс поиска релевантной для данного типа исследований информации, задачи и предложенные экспертами решения, а также привел классификацию факторов успеха отобранных для сопоставления организаций.
В контексте ключевой темы двухдневного семинара о связях науки с реальным сектором профессор Раш обратил внимание участников на один из результатов британского бенчмаркингового проекта, который, в свою очередь, весьма заинтересовал заказчика. Среди исследовательских организаций эксперты выделили особую категорию — «катапульты», обозначив таким образом национальные центры превосходства в рамках какого-либо направления, способствующие снижению рисков для промышленности путем доведения некоторых типов продукции до состояния, пригодного для дальнейшей коммерциализации, активно сотрудничая с компаниями из различных секторов экономики, а также с лучшими университетами и исследовательскими центрами страны и мира.
Зарождающуюся практику оценивания государственных научных организаций в России обрисовал Станислав Заиченко. В соответствии с принятой во многих странах научно-технической политикой, отбираемые по итогам экспертной оценки научного потенциала и результативности «лучшие» организации («центры превосходства») получают особый статус, преференции и дополнительные финансовые средства. Ввиду того что число бенефициаров невелико (как правило, их список практически идентичен списку ГНЦ и НИУ — государственных научных центров и национальных исследовательских университетов), а также в силу того что в России еще не наработан опыт подобного оценивания (весьма затратного по времени и финансовым вложениям), а предоставляемые преференции не всегда значительны, процедура оценки достаточно проста. Экспертный отбор производится без особых требований к составу экспертов и механизмам оценки (с точки зрения открытости, прозрачности, публичного обсуждения, привлечения международных экспертов и пр.).
Сотрудники ИСИЭЗ НИУ ВШЭ с 2007 года анализируют политику в отношении государственных научных центров и национальных исследовательских университетов. Согласно первым итогам исследования, более трети отечественных научных организаций (включая ряд ранее отобранных ГНЦ) показали крайне низкие результаты либо вообще утратили научный профиль. Соответственно, назрела необходимость в пересмотре существующих практик и формировании принципиально новых подходов к обеспечению качества оценивания. Особую проблему составляет отсутствие обратной связи между оцениванием научных организаций и распределением финансирования по его итогам.
Специалисты ИСИЭЗ предложили объединить процедуры оценивания исследовательского потенциала и результативности ИиР в рамках единой комплексной системы, подразумевающей несколько уровней оценки — от научных сетей до отдельных организаций, коллективов и исследователей.
В качестве ориентира для дальнейшего развития системы оценки отечественных научных организаций специалисты ИСИЭЗ НИУ ВШЭ предложили объединить процедуры оценивания исследовательского потенциала и результативности ИиР в рамках единой комплексной системы, подразумевающей несколько уровней оценки (от научных сетей до отдельных организаций, коллективов и исследователей) и диверсифицированный методический подход, охватывающий как анализ статистических индикаторов, так и неформализованную экспертную оценку каждой организации.
Подводя итоги обсуждения подходов к оцениванию деятельности научных организаций, участники семинара обозначили ряд ключевых вопросов.
1. Что именно оценивать? Для разных научных должностей и дисциплинарных направлений чрезвычайно трудно подобрать адекватную шкалу результативности (еще сложнее — качества) ИиР. Вдобавок к этому научные организации в составе национальной системы науки и технологий могут иметь разные институциональные функции, определяющие масштабы, состав и специфику результатов их деятельности.
2. Как оценивать? К примеру, весьма точная и беспристрастная оценка по факту (ex-post) обращена на прошлые достижения организаций и индивидуальных исследователей, но не подходит для просчета эффектов действий в будущем. Экспертиза заявленных результатов, стратегий развития и неких целевых ориентиров (ex-ante) гораздо лучше отвечает требованиям управления качеством, но не гарантирует абсолютно верных оценок. Применение лишь одного из инструментов может поставить под сомнение всю выстроенную систему оценивания, и потому необходимо соблюдать баланс между этими двумя подходами, а также выдерживать правильное соотношение формализованных и неформализованных оценок.
3. Для чего оценивать? Относясь к сфере политики и управления, оценка может дать более позитивный эффект, когда является инструментом развития и поощрения, нежели «наказания» (лишение статусов, реструктуризация и закрытие организаций и т. п.). В последнем случае уместно говорить лишь о контроле соблюдения минимальных стандартов, регламентированных типовыми должностными требованиями для работников или уставными документами и стратегиями развития для организаций.
4. Как часто оценивать? Система оценивания не может быть реализована как разовое административное мероприятие — она должна превратиться в рутинную практику на уровне управления качеством в научной организации.
Участники признали, что обсуждаемые «идеальные» модели оценивания могут вступить в непреодолимый конфликт с практикой. В частности, всегда ли могут исследователи, научные коллективы и организации повысить свою результативность по итогам оценивания? И какие стимулы для них наиболее значимы? Не вступят ли результаты оценивания в противоречие с принятыми нормами и традициями? В российской практике препятствием могут стать отсутствие адекватной нормативно-правовой базы, конфликты с существующими нормами трудового законодательства, системой распределения бюджетных средств, ограничениями организационно-правовых форм.
По итогам семинара были выявлены наиболее перспективные области для дальнейших исследований поведения научных организаций, в частности: 1) формирование типологии научных организаций, учитывающей институциональную специфику национальных инновационных систем; 2) апробация типологии с использованием накопленных эмпирических данных; и 3) разработка механизмов интеграции информации подобного рода в доказательную базу научно-технической и инновационной политики.
Материал подготовили Виталий Рудь, Станислав Заиченко, Сергей Бредихин