«Пять К»: важнейшие элементы форсайт-исследования
Аттила Хаваш (Attila Havas), доктор наук (PhD), старший научный сотрудник Центра экономических и региональных исследований Института экономики Венгерской академии наук, поделился со службой новостей ВШЭ своими взглядами на развитие практики Форсайта в России и в мире, а также рассказал о своих впечатлениях об Апрельской конференции, в которой он впервые принимает участие в качестве модератора секций в рамках семинара ИСИЭЗ, посвященного долгосрочному прогнозированию.
— Существуют ли некие исторические и/или географические факторы, определяющие предрасположенность стран к проведению форсайт-исследований и успех этой практики?
— Если отвечать кратко, то нет, особенно в отношении географии. Разумеется, если посмотреть глубже, вероятно, некоторые ландшафты как-то влияют на менталитет, мышление, налаживание контактов, формирование сообществ, на методы и технологии общения… Историки могут указать, что культура стран, имеющих мореходные традиции, отличается от культуры государств, не имеющих выхода к морю, но я в таких вещах не специалист. Мне трудно представить, чтобы географические факторы в какой-то степени определяли историю, но история вне сомнения оказала влияние на то, как сегодня люди мыслят, общаются, формируют доверие, контакты и связи, и т.п. Ваш вопрос отчасти затрагивает историю, так что я думаю, здесь связь более прямая. Часто утверждается, что, например, благодаря действию исторических факторов, культура северных стран в большей степени ориентирована на достижение консенсуса и единодушное принятие решений — что создает прочную основу для Форсайта, который является партисипативным процессом. Мы рассматриваем разные точки зрения и в итоге формируем общее представление, на основе которого можно осуществлять совместные мероприятия и строить планы. Вот моя реакция [на ваш вопрос] в краткой форме. Но, разумеется, текущая ситуация и обстоятельства определяют развитие событий не в меньшей, если не в большей степени, чем история.
— У каких стран лучше всего получается предсказывать свое будущее? И какие обладают наибольшим потенциалом в области Форсайта?
— У меня больше опыта в отношении форсайт-исследований, в задачи которых предсказание будущего не входит, так что на первый вопрос я вряд ли могу ответить. Разумеется, развитие событий можно предсказывать — например, в области демографии, что для будущего очень важно, как по узко экономическим, так и по более широким социальным причинам. Вероятно, в десятках стран имеются прекрасные специалисты по методам прогнозирования. И, конечно, некоторые методики прогнозирования можно использовать в форсайт-программах. Что касается потенциала в области Форсайта, с одной стороны существуют, вероятно, десятки стран, обладающих значительным практическим опытом проведения форсайт-исследований. Если попытаться сохранить хронологию, одним из пионеров в данной сфере была Япония — хотя, разумеется, там использовались некоторые методики, разработанные в США в 1950-е гг. Но затем в 1970-е гг. Япония вышла на первый план. Вслед за ней в «форсайт-клуб» вступили несколько европейских стран, прежде всего Британия, Франция, Германия, Нидерланды. Скандинавские страны и Италия более сильны в корпоративных, а не национальных форсайт-исследованиях. В малых странах тоже реализовывались свои форсайт-программы. Серьезный потенциал в сфере Форсайта удалось создать Южной Корее и ряду латиноамериканских стран… Но, на мой взгляд лидерами по части методологии, вероятно, остаются Япония, США, Британия, Франция, Нидерланды и Германия.
Разработка и использование методологии крайне важны, но я думаю, еще важнее менталитет — экспертов, практиков и других участников форсайт-программ. И в первую очередь важны умонастроение и менталитет политиков и лиц, принимающих решения. Я бы даже сказал, что эти культурные факторы — как люди общаются, как организованы дискуссии, культура принятия решений в стране или в регионе — вероятно, важнее, чем уровень владения методологией. Методам можно научиться за месяц или за несколько недель, особенно благодаря интенсивному международному сотрудничеству. Можно добавить несколько курсов, прочитать десятки статей — особенно когда вы запускаете свою собственную программу, у вас будет прекрасная возможность учиться на практике и вы сможете научиться очень многому. Но гораздо сложнее (и на это требуется гораздо больше времени) обеспечить правильный настрой всех участников программы — чтобы они предлагали собственные идеи и были открыты идеям других, могли адекватно воспринимать их. Поэтому я постоянно возвращаюсь к знаменитой концепции «пяти К»: коммуникации, концентрация внимания на долгосрочных целях, формировании консенсуса, координации и категорической решимости использовать полученные результаты на практике. Это более важно, чем владение методиками. Но, разумеется, я не хочу преуменьшать значение методологии, потому что без нее вы не сможете успешно реализовать осмысленную форсайт-программу.
― Вы неоднократно бывали в Форсайт-центре ВШЭ. Как бы вы оценили его развитие?
— Вне сомнения, деятельность центра весьма впечатляет, по ряду критериев. Пожалуй, самое главное — это его открытость. Думаю, решение о наборе международного персонала было совершенно правильным. Иностранные и российские сотрудники плодотворно работают вместе. В этом регионе такое встречается редко. Это не редкость в США, где иностранцы работают в самых разных организациях. Но для Центральной и Восточной Европы это достаточно необычно. Возможно, ВШЭ является лидером в данной области, и Форсайт-центр определенно показывает хороший пример.
Еще одна интересная черта — методологическая разносторонность, широкое разнообразие методик, используемых в центре в различных проектах. Многочисленные проекты помогают больше узнать и наладить контакты с политиками. На мой взгляд, это весьма многообещающий подход. Хотел бы отметить одну техническую деталь: мне очень понравилось, когда Александр Соколов объединил разработку дорожных карт с другими форсайт-методиками, а также комбинирование разных временных горизонтов, долгосрочный анализ с последующим использованием полученных результатов в более краткосрочной перспективе… Он также говорил о критических технологиях. Тут часто делают типичную ошибку, забывая уточнить, критических по отношению к чему, или для чего. Однако в проекте, о котором он говорил, было совершенно ясно, о каких вызовах идет речь. Это выгодно отличало его от многих других проектов.
Но я также хотел бы подчеркнуть, что методологическая изощренность может быть контрпродуктивной. Например, если участникам форсайт-программы или политикам сложно понять, о чем идет речь, если используются слишком сложные термины, или на изучение методик, необходимых для участия в программе, требуется слишком много времени. Я имею в виду, что мало владеть передовыми методами; важно не забывать о доскональности и системности в ходе их применения. Я не хочу сказать, что заметил какие-то ошибки, я говорю о принципах. Очень важно подобрать адекватные, корректные и актуальные методы, потому что более простые могут оказаться эффективнее, чем более сложные, изощренные и дорогостоящие методики. Я также хочу сказать, что методы должны подходить для решения политических задач; не стоит увлекаться методологической изощренностью ради нее самой. Методология играет определенную роль, и ее следует воспринимать как инструмент, а не как самоцель. Опять-таки, я говорю это не в порядке критики.
— Каковы ваши впечатления о конференции? Это ваш первый опыт участия?
— Да, для меня это первый раз. Что касается впечатлений, это слишком масштабное событие. Я даже не мог следить за программой, я участвовал только в специальном семинаре «Долгосрочное прогнозирование науки, технологий и инноваций». Говорят, здесь больше 2,000 участников… Обычно я предпочитаю более камерные мероприятия
Екатерина Соловова, специально для службы новостей ВШЭ